Лабиринт тянулся бесконечной, причудливо извивающейся змеей. Широкие коридоры сменялись узкими, и единственное, что оставалось неизменным - полумрак и теряющийся где-то в вышине потолок. Къяар впервые задумалась, откуда здесь, в этом маленьком скромном мире, такое грандиозное построение - да ещё под землей? Поразмыслив, девушка признала, что размещение лабиринта как раз-таки оправдано. Ограниченное пространство вынуждает искать дополнительное место, и уход под землю был вполне логичен. Однако все же, для чего было построено то, что стало впоследствии убежищем кантасцев? В том, что строили ходы явно не эти хмурые люди, Арарэ была почти уверена. Сомнительно, чтобы работы такого масштаба остались незамеченными, а значит, строился лабиринт с позволения (или, скорее, по велению) дампиров.
- Слушай, а может быть ты разузнаешь у своей госпожи, какие из ее тварей пригодны в пищу?
Къяар вздрогнула, отвлекаясь от мыслей. Звонкий голос Кайры напомнил ей, где она и, что важнее, кем она здесь является. Дампирская служка в логове сопротивленцев. И все же что-то успокаивающее было в том, как просто и непосредственно вел южанку за руку юноша. Её появление здесь было естественным. Все происходящее было естественным. Словам сопротивленца Арарэ только фыркнула, посчитав ненужным отвечать на подобную ерунду. Но когда юноша, посерьезнев, повторился, Къяар стало не по себе. Она ощущала вину, хотя вроде бы не с чего, и постаралась отшутиться, чтобы замять неожиданно возникшее это, совершенно ненужное ей сейчас чувство:
- Конечно же, я обращусь к госпоже. Она с удовольствием обогатит здешнюю фауну чем-то нибудь съестным, например, кровожадными козокроликами...
Кайра вдруг остановился и сделал несколько шагов назад. Арарэ с интересом наблюдала, как юноша ковыряется в замке. Южанка сомневалась, что её ведут в кухню общепринятым путем, но против такого лаза ничего не имела. "Если, конечно, он ведет не в пыточную камеру", - мрачно добавила про себя девушка. Привычная осторожность была всегда при ней, и Къяар приготовилась увидеть за открывшейся дверью что угодно - от палача до журавля. Однако там оказалось темно, сыро и... и это был просто склад, а вовсе не специальное приспособление для убиения иномирских девиц. Рука Кайры, покоящаяся у неё на талии, и его старательная помощь вызывали у Арарэ искренний смех, который та, как могла, сдерживала. Только широкая улыбка растянула губы, никак не желая сходить с лица.
- Ну вот мы и пришли... - свет резанул по глазам, и Къяар часто-часто заморгала, чтобы привыкнуть к освещению. Кухня, просторная и хорошо натопленная, порадовала девушку приятным ароматом готовящейся еды и огорчила наличием неблагосклонно настроенным кухарок. - Это Къяар, мой самый тайный агент.
Арарэ тщательно закивала, мол, так и есть, тайнее агента не найти. Упоминание юношей Балтаюра напрягло Къяар, но, убедившись, что женщины восприняли эти слова нормально, успокоилась и глубоко вздохнула. Сковородка из боевого положения перешла в мирное, горизонтальное, а старшая даже предложила девушке еды. Южанка согласно кивнула, хотя могла себя не утруждать - не дожидаясь ответа, женщина принялась стряпать. Къяар села, с блуждающей полуулыбкой наблюдая, как суетится Кайра, разгребая место на столе. Кухарка поставила перед ней блюдо лепешек и пиалу с розовато-красной жижей - вареньем, что ли. Арарэ вежливо поблагодарила женщину и взяла с тарелки лепешку, явственно чувствуя, как к горлу подступает ком, а уголки губ опускаются. Что-то щелкнуло, но не в голове, а там, между ребер, к чему Арарэ не прислушивалась, от чего отрекалась.
"Я же исследователь. Моё кредо: интерес, его удовлетворение, выводы. Интерес сугубо научный. Мы имеем уникальное социальное явление, группу обреченных отщепенцев, нашедших убежище в подземных ходах. Я же исследователь... просто исследователь..."
Продолжить уговаривать себя Къяар не смогла. С трудом проглотив лепешку, девушка уставилась на столешницу. Все переворачивалось, искажалось, на изнанку, показывало другую сторону. А она, надо сказать, и забыла, что у монеты есть не только лавр и правка, но и ребро. Арарэ с того момента, как её подобрала Морхэйн, не сомневалась, что мир этот устроен до жалости просто: есть узурпаторы, есть безликие рабы. И, конечно же, испытывала большую симпатию к первым, так как последние откровенно отталкивали её от себя своим беспрекословным смирением и - даже так - частичным отупением. Къяар была уверена, что это место требует от неё только самых сильных сторон: сталь, жесткость, решительность. И теперь она сидит на уютной кухне, пригвоздив тарелку лепешек взглядом к столу, и вязкий комок застрял у неё в горле. Разве здесь нужно расчетливое хладнокровие? Дерзкая уверенность? Их этим людям и без того хватает в бою. Теплота, шаткое доверие и желание довериться самой - Арарэ пошевелила рукой, ещё помнящей тепло ладони Кайры. Ей стало безгранично больно за осознание того, что все эти люди обречены на гибель. Они не добьются своего. И оттого так сложно, так дико страшно сидеть здесь, в мире, покое, и понимать, чем все закончится рано или поздно.
Справа методично поглощал еду Кайра. Къяар подняла глаза на него; на женщин она смотреть избегала, боясь, что они прочтут в её взгляде то, чего знать никак не должны: обреченность. Почему-то Арарэ казалось, что юноша сможет выдержать эту мучительную тяжесть, поймет, а не поймет, так учует и поможет, хоть словом отвлечет и поддержит. Ей бы разговор, хоть какой смешной, пусть бы только разбавил это концентрированное бессилие и боль, острую, пульсирующую боль за тех, кого она не знает и о ком беспокоиться не должна бы.

Гулко пульсирующее ядро внутри, подрагивая, постепенно уменьшилось, съежилось и дало спокойно вздохнуть. Над людьми, хлопочущими по кухонным делам, уже не нависал гранитной тяжестью рок, и кажущаяся осязаемой обреченность тоже перестала быть предопределенной. Смех этого рыжего чудака был чистый и ясный, как утреннее солнце, он волной окатил южанку, охладил пылающие щеки и утихомирил бушующее море противоречивых чувств, взыгравшее в, казалось бы, каменном сердце. Арарэ слабо улыбнулась и благодарно посмотрела на Кайру. Она будет должна ему за это инстинктивное, простое понимание и непринужденное поведение. Не знать, что подумал и что понял себе юноша из молчаливого мучения Къяар, но сделал именно то, что было необходимо. Что ей было необходимо.
  - Не обязательно делать вид, что ты не голодна, радость моя. Я понимаю, что в замке тебе кусок в горло не лез, но здесь-то можешь расслабиться, тут все свои.
Арарэ только фыркнула. Кусать прямо из рук девушка не стала; на островах до сих пор сохранилось давнее поверье, что с помощью посторонних едят только дети, старики и больные, и принимать съестное, будучи в добром здравии, считалось чем-то неприличным и, более того, накликающим беду. Так что Къяар просто взяла лепешку из рук Кайры и отправила себе в рот, ощутив, наконец, её вкус. Та, первая, была съедена из вежливости. Сейчас же девушке вполне явственным показался терпкий болотистый привкус, разбавленный, впрочем, сладким ягодным вареньем. Между тем юноша расправился со своей половинкой лепешки и задал вопрос, заставивший Къяар поперхнуться:
- А говорят, что в Балтаюре есть выход в большой мир. Слышала что-нибудь про это?
Если бы на кухне остались женщины, южанка наверняка взяла бы себя в руки и сделала вид, что это для неё вовсе не новость. Но так как все три работницы только что ушли, Арарэ посчитала себя вправе широко открыть золотые свои глаза и недоуменно уставиться на Кайру. Особенно ей понравились слова юноши о лазейке, через которую можно уйти. Арки в лесу не так сильно удивили Къяар: свет некоторых из них она видела издалека, когда оказалась в лесу, и особого доверия эти ходы у неё не вызывали. Особенно если учесть слова сопротивленца о том, что про лесные порталы ходит недобрая молва. Но вот в замке... ход... девушка молча наблюдала за тем, как Кайра наполняет чашки ароматным варевом. Морхэйн не сказала ей ни слова о том, что в Балтаюре есть место, с которого можно шагнуть за Черту. Есть два возможных ответа: либо Кайра приврал, а может, и нарочно сказал, чтобы проверить расхожий слух, который на поверку окажется просто тешащей кантасцев легендой. Либо портал есть, и графиня нарочно умолчала о его существовании.
- Было бы здорово, - пробормотала Къяар, повторяя слова Кайры. Девушка взяла в руки чашку, но пить не стала, дожидаясь, когда отвар немного остынет. Неприятное что-то, скользкое прочно обернуло щупальца вокруг колотившегося сердца. Почему Морхэйн не говорила о ходе? Или его не существует вовсе... или жрица (а ведь женщина, как оказалось, жрица) не захотела предоставлять новоиспеченной ассистентке лишнюю информацию - возможно, именно для того, чтобы пришедшая из более развитого мира Арарэ подольше побыла её подопечной? Что же будет, когда Къяар отдаст графине все знания, которыми владеет? Не так - когда иссякнет её запас тех знаний, что применимы к этому, не имеющему энергетической основы миру? Предательский холодок поселился в груди. Нет. Нет, так дело не пойдет. Взяв себя в руки и приказав себе не паниковать раньше времени, девушка подняла голову. - Я не знаю о ходе. Откуда появился этот слух? Как давно он существует? Кто говорит, как часто говорят, что знают на самом деле, а что додумали, чем приукрасили? Если, конечно, ещё можно разделить правду и вымысел.
Пока что Арарэ судорожно цеплялась за то, как Кайра начал рассказывать о портале - "а говорят". Это "говорят" пока спасало её от самого настоящего, граничащего с паническим страха за свою шкуру, которая ещё не так давно казалась защищенной. Теперь лед под ногами ставал гораздо более тонким. Если ход - не вымысел, то она больше не умелая змейка о двух головах, могущая побывать и там, и там без вреда для себя. У неё останется только одна голова, причем здесь, в лабиринте, а беззащитный хвост будет зажат в кулаке жрицы.

- Значит, не знаешь... А жаль. Попытайся, пожалуйста, разузнать...
Къяар думала сразу одернуть Кайру, но тот начал рассказывать про слухи о портале, так что девушка приберегла неприятную правду на потом. Судя по словам юноши, для кантасцев история о ходе была не просто приятной легендой, которую рассказывают лопоухим ребятишкам, но всерьез не берут. В существование портала верили, хотя не было прямых доказательств, ни одного очевидца и даже малейших гарантий. Мало ли что наплел пленный? Мало ли что услышал разведчик? Однако люди, живущие под землей в надежде выбороть свободу, которой у них, возможно, никогда и не было, верили. Вероятно, потому, что им нужно было верить хоть что-то действенное, какое-то волшебное спасение.
- ...Может, и удалось бы собрать людей и устроить штурм замка, если бы точно знать, что есть ради чего.
"Была бы цель, нашлись бы и орудья, и смелые сердца, чтоб крепость штурмом брать", - припомнила Арарэ слова островной притчи. Она не сомневалась в том, что, узнай кантасцы о том, что им реально вырваться из мира, в котором их потомкам суждено вымереть, эти бойцы за призрачную волю собрались бы с последними силами и пошли бы на замок. Вполне возможно, даже успешно - люди, потерявшие все, бьющиеся за последнюю, самую сокровенную надежду, способны сделать то, на что обыкновенный вооруженный отряд не способен. Они будут сражаться до последнего, по надобности - голыми руками.
- Или он и вправду ведет туда, куда только дампиры ходить и могут. Так что возлагаю на тебя надежду всего Кантамблока, радость моя...
Кайра снова ошибся, но Къяар уже не горела желанием указывать юноше на истинное положение вещей. Она испытывала непривычную смесь боли, бессилия и в то же время теплоты, сочувствия и... и, ну, и - да, желания помочь.
- Я не твой агент, Кайра, - глухо проговорила Арарэ, просто потому, что должна была это сказать.
Постепенно меняющийся вид, мироустройство Хеллерштайна встало в определенную стабильную точку. Къяар рисовала пальцем у себя на ноге, не нуждаясь в бумаге и пере - живой, бойкий ум быстро расставлял все на места. Там, на коленной чашечке - Балтаюр. И его обитатели - сильные, владеющие магией дампиры. Кстати о магии... но не сейчас. Чуть позже. Что они из себя представляют, эти дампиры? Во-первых, многолетняя уверенность в собственной безнаказанности и - что самое главное - в безопасности. Да ещё бог их... но не исключено, что пагубное влияние бога сказывается только на жрецах. Так что единственное слабое место - это вера. Вера в то, что устой нерушим. Дальше - деревня. Но тут все понятно, люди забитые, испуганные. Хотя не все - кто-то явно должен помогать живущим в лабиринтах, предоставлять еду, кров во время вылазок, информацией обеспечивать. Так что тоже сила, хоть и слабая. Вряд ли из них что-то получится - в лучшем случае, пассивные наблюдатели, в худшем - паникеры. И, наконец, ближе к бедру - кантасцы. Отчаяние, но и надежда. Неумирающая надежда на будущее без жестоких деспотов. Къяар замерла с поднесенной ладонью над правой ногой. Надо бы определить свое место в этом нехитром механизме маленького мира. Туда, в Балтаюр, под покровительство Морхэйн? В конце концов, она вызывала у девушки доверие - правда, чисто профессиональное. Да и её сношения с человеческой церковью... и с командиром кантасцев... странный какой-то, неопределенный портрет графини получался. Или здесь ей быть, среди смелых и честных людей, пусть даже с меньшими шансами на успех?
- В общем, да, - твердо сказала Къяар, сделала паузу и тряхнула головой. Ответила она явно себе самой, а не юноше-сопротивленцу. - Я выясню. Обязательно выясню все, что смогу. Ну, правда... я не обещаю тебе ничего. Понимаешь? То есть так. Если есть ход, и он рабочий, и им пользуются дампиры, то тут два варианта: либо Морхэйн согласится отпустить меня в мой родной мир - тогда я, прежде чем уйти, сообщу вам о местонахождении портала и о том, как его активировать. Если графиня будет отрицать портал как таковой, расскажу все, что смогу выведать. Если откажет мне в праве вернуться к себе, то я узнаю как можно больше и... и сообщу вам. Только возьмете же с собой тогда, - Арарэ приложила тыльную сторону ладони к голове. Болела. Вроде бы никаких противоречий и погрешностей она не изрекла - все было просто, учтены её (в первую очередь) потребности и интересы сопротивленцев. Все встало на свои места. - И ты бы... губы... зубы облизал, что ли, - улыбнувшись, добавила Къяар и отхлебнула горячий чай.

- Ты вообще можешь укрыться у нас, если вдруг в замке тебе станет слишком опасно. Не получится с порталом - будем искать другой путь.
  О, Къяар запомнит эти слова, пусть не обещание, но все же лазейку. Если находится с Морхэйн станет небезопасно, Арарэ наверняка переберется к кантасцам, чтобы продолжить свои поиски пути в родной мир. Раньше южанку ещё одолевали смутные сомнения, сейчас же она была абсолютно уверена, что поступила правильно, согласившись наведаться в лабиринты. Кажется, Кайра был не прочь принять её, и на самом деле как завербованного разведчика, в ряды сопротивленцев. Это было хорошо. Это было очень удобно. И польза будет наверняка обоюдная - Къяар разузнает про портал, а кантасцы в случае чего примут её к себе.
- Я думаю, что мне стоит представить тебя широкой общественности.
Возражений у Арарэ не было. Чем больше человек её увидят, тем больше вероятность, что потом безропотно признают за свою. Тем более что представлять её собирались не как простого рядового бойца, а в качестве приближенной главы разведчиков, что предполагало определенные преимущества. Например, доступ к информации (возможно), доверие и признание полноценным членом маленького братства.
- Да, пойдем. Конечно.
Заодно можно будет разузнать о быте и нравах сопротивленцев; вернее, увидеть их воочию. В Къяар снова проснулось привычное исследовательское любопытство, заглушаемое ранее невнятным чувством вины и страхом. Ей снова было просто интересно, и Арарэ тайком облегченно вздохнула. Кажется, идеальной моделью поведения в этом мире было упрощенное восприятие. Зацикливаться же на каждой мелочи, которые в сумме складываются в настоящую социальную катастрофу - нет, это выше её сил.

- Друзья, я хочу представить вам нашего нового товарища. Это Къяар, она из другого мира, и она - наши глаза и уши в Балтаюре.
  Покуда Кайра изъяснялся со своими на её счет, Къяар молчала, внимательно слушая, каким представляет кантасец её положение здесь, и наблюдая за реакцией сопротивленцев на пополнение в их рядах. Все они были настороженны, никто не собирался сразу же ей доверять, а уж тот факт, что она сначала побывала в замке, а потом уже в лабиринтах, и вовсе говорил против неё. Рыжеволосому юноше все же удалось разрядить обстановку, за что Арарэ была ему очень благодарна. А потом свалил, и за это благодарить не хотелось, а хотелось отвесить знатную оплеуху. Без Кайры южанка оставалась сам на сам с толпой, пусть даже организованной и вполне вроде адекватной, но все-таки не такой уж и дружелюбной. Благо любопытство явно пересилило недоверие к новенькой, так что стоило Кайре удалиться, как на Арарэ потоком хлынули вопросы. Люди, кажется, забывали о еде, так хотелось расспросить разведчика, впервые, быть может (хотя это были всего лишь её домыслы), побывавшего на вражеской территории и вернувшегося живым.
  Шум голосов сливался в один монотонный поток - сопротивленцы почти кричали, кто-то проталкивался поближе, чтобы услышать, что же скажет желтоглазая иномирянка. А Къяар раскрывать рот не спешила. Головная боль нарастала, и девушке потребовалось несколько минут, чтобы, прижав пальцы к вискам, справиться с нею. Бессонная ночь давала о себе знать, и Арарэ чувствовала себя уставшей, слишком истощенной скорее морально, чем физически, чтобы тратить какие-либо силы на то, чтобы справляться с жаждущими ответов людьми. И все же она не могла дать воли своему телу сейчас, когда то, что она скажет, решало все: какой её запомнят сопротивленцы, сможет ли она расположить их к себе, удастся ли ей стать частью этого сплоченного братства. Не без усилий отняв руки от головы, Къяар выпрямилась и подняла руки вверх. Кантасцы недоуменно переглядывались, не понимая, что разведчица тем самым пытается сказать, и притихли. Этого Арарэ и ждала.
  - Поднимайте руку и задавайте вопрос. По очереди. Я не смогу ответить на все, у меня мало времени - если я не вернусь в замок до темноты, Морхэйн начнет подозревать что-то неладное, а подставлять вас я не хочу, - сказано это было искренне. Къяар действительно не желала зла кантасцам, хотя прежде всего, конечно, заботилась о себе - но вот этого она им говорить не станет.
  В воздух сразу же взметнулась по меньшей мере дюжина рук, и Арарэ указывала то на одного, то на другого мужчину или юношу (к прискорбию южанки, попадались среди них и вовсе мальчики, и во взглядах их читалось то отчаянное бесстрашие, от которого сердце сжимается).
- Как там, в замке?
- Точнее, - мотнула головой Къяар. Тратить время на размытые вопросы она не собиралась.
- Можно ли туда пробраться?
- Большим отрядом - только тайными ходами, если такие существуют. По одному - только если каким-либо образом обмануть стражу. Но по одиночке легко попасться в замке, уж лучше ворваться всем и сразу, - хоть Арарэ и помнила его как полутемные залы, коридоры и лестницы, она тем не менее никак не могла припомнить ни одного пустого помещения - везде сновали то слуги, то прогуливались дампиры. - Но штурм - тоже не выход, замок хорошо укреплен... впрочем, это вы и без меня знаете.
- Как там живут люди-слуги?
- Наверняка сказать не могу, - с сожалением пожала плечами Къяар. - Те, кого я видела, выглядели забитыми и запуганными, хотя вроде бы невредимыми... но они как будто мертвы. Заранее, - Арарэ поежилась, понимая, что наверняка эти люди готовы умереть в любой момент - одна оплошность, и дампир, для которого жизнь человека не значит ровным счетом ничего, может убить своего слугу.
- Что случается с теми, кто попадает в подвалы? Есть ли шанс выйти оттуда живым?
- Я не была там, поэтому ничего пока что сказать не могу.
  Сопротивленцы все ещё активно поднимали руки, а девушка уже ощущала, что больше не выдержит. Эмоциональный напор буквально сбивал её с ног, и держаться на подкашивающихся ногах становилось попросту невозможным. Глубоко вздохнув, Къяар обратилась к кантасцам, стараясь говорить погромче, чтобы слышали все:
- Я прошу прощения. Пока что я не могу рассказать вам многое из того, что вы хотите знать - у меня было не так уж много времени в замке. Когда я вернусь, обещаю, информации будет гораздо больше. Я узнаю и насчет существования ходов к замку, и про темницу, по возможности расспрошу слуг. А сейчас мне пора идти. Если возникнет срочная необходимость связаться со мной - обращайтесь к Кайре, - объявила Къяар, понятия, впрочем, не имея, как сам Кайра сможет связаться с нею в то время, как она будет в замке. И все-таки стоило оставить эту ниточку между собой и ними, чтобы её воспринимали не как дампирскую служку, которая изредка появляется в Кантамблоке и закладывает своих хозяев, а, наоборот, как соратницу, рискующую своей жизнью в логове врага. - И пожелайте мне удачи, - добавила, устало улыбнувшись, Къяар.
  Последние слова лишними не были - когда Арарэ медленно поклонилась и вышла из столовой на кухню, вслед ей неслись напутствия, пожелания и просто теплые слова. У южанки сложилось странное впечатление, что кантасцы заодно и попрощались с нею, возможно, что и навсегда. Къяар готова была благодарить эту дикую усталость за то, что думалось так вяло - не было желания останавливаться на этой отнюдь не приятной мысли.
  Арарэ не знала, где найти Кайру, чтобы тот вывел её на поверхность, так что она просто села на лавку возле стола и обхватила себя руками. Не заснуть. Не расклеиться. Нельзя.

Отредактировано Къяар (29.06.2012 14:32:56)

Сидя на кухне, Къяар старательно держала себя в руках, в прямом и переносном смыслах, и размышляла, хотя последнее у неё получалось довольно-таки бессвязно. Арарэ снова и снова прокручивала в голове события почти прошедшего дня, пытаясь установить, где же теперь её место в системе замкнутого мирка, куда закинул её некстати подобранный на берегу янтарь. В конце концов девушка пришла к выводу, что, до тех пор пока она не объяснилась с Морхэйн, которая утаила от неё несколько занятных подробностей о себе - например, жречество - до тех пор Къяар будет считать себя игроком на две стороны. Причем сейчас Арарэ однозначно отдавала предпочтение сопротивленцам. Работать на них и с ними - дело, конечно же, небезопасное, но в то же время не придется бояться, что в один прекрасный день окажешься в темницах, куда тебя швырнут со словами "прости, больше ты мне не нужна". Къяар с прискорбием сознавала, что сейчас ни о каком доверии к черной жрице не может идти и речи. Если и до этого южанка относилась к женщине с опаской, то сейчас она не знала, как вообще с ней себя вести, если та, в свою очередь, многого ей не рассказала. И тем не менее, южанка знала, почти ненавидела себя за это и все-таки знала, что в случае чего без колебаний забудет про обещания, данные кантасцам, забудет ради спасения собственной шкуры.
  Это был тупик, и Арарэ понимала, что лучше прекратить донимать себя - все равно до возвращения в замок решать что-либо рано. Сначала - серьезный разговор с дампирессой, а потом уже - планы на будущее.
- Уж не обидел ли тебя кто, крошка?
  Къяар вздрогнула и подняла голову и тут же, практически непроизвольно, попыталась выпрямиться и принять более или менее бодрый вид. Кайра не дал ей этого сделать, а оказавшись в объятиях юноши, Арарэ не вздумала возражать. Слишком тепло было и хорошо, слишком давно не было так безопасно. Къяар пропустила мимо ушей, что говорил дальше сопротивленец, уловила только, что незначительную ерунду. Надо было сказать ему, что пора бы проводить завербованную иномирянку наверх, исполнять свою нелегкую миссию, но Арарэ не в состоянии была себя заставить. Кайра смотрел прямо на неё, и Къяар не могла никак избавиться от мысли, что лучше спрятать глаза, не смотреть ему в лицо, потому что негоже это, смотреть в лицо тому, кого в случае надобности предашь. С муками совести, сомнениями - но Къяар слишком хорошо знала себя, и знала, что на самопожертвование она не способна.
  - Боги меня обидели, - неожиданно для себя самой проговорила Арарэ. - Одарили умом, но пожалели доброты и ласки.
  Язык не повернулся сказать прямо - меня слепили сволочью, ею я была и ею же останусь. Къяар мучилась, и самую острую и сильную боль доставляла ей искренняя благодарность Кайре, которую не могла не чувствовать южанка. Он спас её от разъяренной толпы, зная, что тащит на руках не крестьянку, а дампирскую служку, спас, да ещё и привел в убежище сопротивления. И принял в свои ряды, как будто так и должно, и нет ничего плохого в том, чтобы поверить ей на слово.
  Арарэ глубоко вздохнула, успокаиваясь, и обняла Кайру в ответ. Порыв, хоть и вполне контролируемый, был ей настолько несвойственен, что Къяар несказанно удивилась, с чего бы ей вообще захотелось вдруг Кайру обнимать, но рук не разняла.
  - Спасибо тебе, странный человек, - прошептала южанка, прижимаясь щекой к щеке юноши. Знак полного безграничного доверия (так же, щекой к щеке, в крепких объятиях, они сидели иногда вечерами с матерью), и вряд ли будет в этом маленькой мрачном мире ещё кто-то, кому Къяар сможет так же запросто вверять свою жизнь, как Кайре. - Мне пора бы уходить.
  Но руки разнять Арарэ была не в силах.