Начало игры

Серое февральское утро принесло с собой оттепель. Мокрый ветер с запахом тающих снегов и едва ощутимым - разложения, носился над пустыми полями, шевелил редкие сухие стебли, торчащие из грязного ноздреватого снега. Морхэйн, возвращающаяся после утренней вылазки к Морлиню, решила немного пройти кромкой полей. Вид обширных пустых пространств успокаивал ее и даже приносил некоторое умиротворение, возвращал душевное равновесие, которое всегда расшатывалось у порталов. Леди дампир прикрыла глаза и вдохнула ветер полной грудью, чувствуя редкий момент единения с миром. Людей здесь не было, дампиров и подавно - никому не хотелось шляться по щиколотку в снежной хляби. Саму Морхэйн спасали сапоги из прекрасной кожи, высокие и теплые, позволяющие не отвлекаться на мелкие неудобства вроде сырости. Зато здесь она могла быть одна, совсем одна наедине с этой землей, проклятой, но все же любимой.

Лишь несколько мгновений Морхэйн стояла, закрыв глаза, а когда открыла их - увидела направляющуюся к ней фигуру. Призрак... - отметила она, за годы жизни научившись по первому взгляду отличать их от живых или гхоллов даже издалека. Появление человеческого призрака заставило ее досадливо поморщиться - чарующее одиночество было разрушено. Впрочем, уже застывшая перед ней призрачная фигура с развевающимися по ветру волосами не слишком портила пейзаж, хотя бы потому, что просвечивала.
- Легких дорог тебе, путница... Почему ты совсем одна? Живым не должно быть так же одиноко, как мертвым... - призрак, имеющий облик достаточно молодого человека, заговорил с ней в высокопарной манере, вызвавшей у дампира удивление. Он явно был при жизни штайнцем, а у тех редко хватало времени и душевных сил на поэзию. Впрочем, в таком нежном возрасте даже униженные и угнетенные пытаются показать миру, что они отличаются от других и не сгибаются под гнетом обстоятельств...
- Поговори со мной? Тебе ведь не жалко пары фраз для потерянной души... Или жалко? - дух говорил очень тихо, и это было плюсом ему - так он не мешал ей слушать ветер... Взглянув в его унылое лицо, женщина чуть усмехнулась и решила все же задержаться тут ненадолго. В замке ее не ждало ничего нового, а здесь можно было немного отвлечься от гнетущего ощущения клетки.
- Что же хочет услышать потерянная душа? - Морхэйн говорила почти так же тихо, как призрак, но в ее голосе слышались жесткие нотки. Тон был ровным, в нем не звучало даже интереса.

Призрак, кажется, оценил оказанную ему честь, потому что склонился в поклоне. Морхэйн мельком подумала, осмелился бы он заговорить с ней, пока был жив. Сейчас-то она ничего не могла ему сделать, но вот если бы в нем текла горячая кровь...
- Тебе тоже одиноко? Расскажи... Что-нибудь. Что угодно, мне ведь со всем не с кем поговорить... Я рад буду любому рассказу, любой фразе, даже если это будут слова гнева. Мне просто хочется услышать чей-нибудь голос... Я ведь теперь лишь с ветром говорю.
В глазах женщины мелькнуло удивление.
- Мне не одиноко, - покачала она головой. - Мне вполне хватает и своего общества...
Дампир спокойно глядела на призрака, гадая, от чего он умер. Жертва моих собратьев? Или на него напали гхоллы? Или руки на себя наложил? Судя по отсутствию видимых повреждений на призрачном теле, первые два варианта были маловероятны.
- Я здесь у себя дома, - просто сказала она. - А почему тебе спокойно не лежится в земле? Или ваш бог не принял тебя? - рука жрицы инстинктивно коснулась амулета-черепа на шее, не для защиты, но чтобы с помощью Богини лучше понять то, что происходит за гранью жизни.

Дух смотрел на нее внимательно, явно отслеживая каждое движение. Такой навязчивый взгляд был неприятен, и Морхэйн взглянула в сторону. Что ей было за дело до этого мертвого романтика? Может быть, своим чрезмерным вниманием он сейчас мстил ей и всем дампирам в ее лице за свою униженную человеческую жизнь. В этом был свой резон - над духами она была не властна, и отвязаться от призрака могла, только вернувшись в замок. Впрочем, этот вариант не слишком устраивал ее, желавшую еще немного побродить здесь, где стены и потолок не давили постоянно.
- Я когда-то тоже так думал, но сейчас я понимаю, что мне и тогда было одиноко. Только не так ужасающе одиноко, как теперь.
- Подружись с другими призраками... - дампир пожала плечами и снова перевела взгляд на него, не обратив внимания на его жест. - Каждый достоин общества себе подобных.
Впрочем, этому юноше почему-то ближе было общество его злейшего врага, поскольку он решил обстоятельно ответить на ее ироничный вопрос.
- Я не верю в бога. Я умер, было темно и спокойно... А потом я вдруг снова оказался в сознании, но я существовал уже отдельно от тела. Я покинул свою могилу - там неприятно находиться, тяжело видеть самого себя мертвым... Да и труп уже разлагается... Вот и брожу теперь, где вздумается... Наблюдаю... Мир удивителен. И прекрасен!
В глазах женщины проскользнуло разочарование. Единственное, чем поражали ее люди - это своей упрямой иррациональной верой в доброго и милосердного бога. Иногда они молились, умирая на столе в ее лаборатории, и это давало им силы взглянуть на нее с торжеством, а порой с жалостью, чего Морхэйн совершенно не могла понять. А этот добровольно отказывался от этой странной магии, или просто не имел к ней способностей.
- Ясно... - она медленно пошла вдоль поля, поскольку от долгого стояния начала замерзать. - Что ж, я рада, что тебе нравится этот мир.

- Браво! Как изящно и изысканно, какие прекрасные слова унижения! Ах, этот возвышенный слог всегда восхищал меня в господах. Так красиво дать понять, что я не достоин твоего общества... Восхитительно!
До этого воплощавший собой уныние, призрак вдруг резко захлопал в ладони и даже попытался язвить. Морхэйн смотрела на него удивленно, не понимая, чем вызвана такая странная реакция. Давая ему совет, она меньше всего думала унизить его, справедливо полагая, что они и так стоят на слишком разных ступенях, чтобы это нуждалось в подчеркивании. Но мертвый, как все юнцы, обладал, по всей видимости, болезненным самолюбием, которое страдало, даже если его не задевали.
- Странно... Ты выглядишь старше меня, когда я был еще жив, но не понимаешь таких простых вещей! Мне сейчас все равно, с кем говорить. Мне все равно, что мое присутствие раздражает тебя. Я просто хочу, чтобы кто-то был рядом, даже если спешащий прохожий. И все... - Теперь он пытался принизить её, доказывая, что она не понимает его мотивов. Морхэйн смотрела на разразившегося насмешливой тирадой романтика отрешенно, позволяя ему думать о ней все, что ему хочется. Её это никак не задевало.
- Ну что ж... Иди своей дорогой, прекрасная незнакомка. И да пошлют тебе твои боги удачу, если, конечно, они существуют. Нет резона надоедать тебе и дальше...
Договорив, призрак развернулся и поплыл прочь. Морхэйн посмотрела ему вслед с некоторым интересом, ожидая, не захочет ли он на последок высказаться еще, но он постепенно растворился в серой мути февральского дня, а она перекинула сумку на другое плечо и так же спокойно пошла прочь.

-----> Штайн

Развернувшись, Къяар заметила вошедшего в зал прихожанина. А может, местного попрошайку. Только больно здоровый был пришедший для попрошайки, хоть и сутулился, подобно всем штайнским жителям. Не обратив особого внимания на гостя церкви, девушка не стала сбавлять шаг, имея все основания полагать, что он уступит ей дорогу.
Неожиданно сверху послышался гулкий рокот и шипение осыпающейся пыли. Пошатнувшись, Арарэ вцепилась в спинку скамьи и подняла голову. Вовремя, чтобы увидеть, как трескается и рушится балка над алтарем.
- Спасайтесь!
Къяар не успела ни возразить, ни согласиться с разумным советом. Её оперативно сцапали за руку и потащили в сторону выхода из церкви. То есть сначала потащили, а спустя мгновение девушка уже бежала рядом с... с кем бы она там рядом ни бежала. Сзади рухнула часть крыши с оглушительным грохотом, пустив густую волну многовековой пыли. Къяар закашлялась, но темпа не сбавила, быстро ныряя под преградившее им путь стропило. Внезапно её дернуло назад; не теряя времени, непослушными руками южанка принялась стаскивать с себя плащ. Очередной сгусток пыли заставил Арарэ зажмуриться и на какое-то время прекратить дергаться, однако, по счастью, прихожанин помог ей, бесцеремонно сдернув пряжку, стягивающую плащ у горла.
За спиной непрестанным градом разбивалась о каменный пол черепица. Къяар послушно стерпела грубый толчок в спину, благодаря богов уже за то, что её выпихнули из рушащегося здания первой. Судорожно ловя ртом пыльный холодный воздух, девушка отступала от подрагивающей церкви шаг за шагом, но - спиной. Увы, далеко ушагать ей не дали, вновь схватив за руку. Незнакомец снял с себя плащ и укутал её, набросив на голову капюшон.
- Если хочешь жить - сделай вид, что ты в обмороке.
Арарэ несказанно удивилась, после чего изумилась словам юноши о своей принадлежности к "нашим" и пришла к выводу, что в данной ситуации обморок был бы, пожалуй, наилучшим для неё вариантом. Девушка послушно обмякла, запомнив, впрочем, имя помогателя-спасителя и его слова о Кантамблоке. Если память ей не изменяла, так назывались Лабиринты, облюбованные повстанцами. Къяар испытывала одновременно любопытство, восхищение своей неудачливостью и опасение за собственную жизнь. Пока что, по счастью, неопраданное.
Наконец-то её поставили на ноги и стащили капюшон.
- Это ты обрушила крышу?
Южанка дышала глубоко и с удовольствием, имея наконец возможность вдыхать чистый воздух полной грудью. За спиной помогателя виднелись дома, за её собственной, в чем убедилась Къяар, обернувшись - поля.
- Нет, - спокойно и твердо ответила Арарэ, помотав головой.
Незнакомец оказался на вид довольно-таки ярким и необычным по сравнению со всеми виденными ею жителями Хеллерштайна. Грива рыжих волос, синие глаза, звучное имя и принадлежность к кантасцам. Пока что предполагаемая, конечно.
- Зачем ты меня сюда приволок? - без обиняков спросила девушка, продолжая всматриваться в лицо помогателя. - Зачем заматывал - понятно, нашивки на рукавах увидел, верно? - Къяар решила не озвучить самое худшее свое опасение - мол, борец за справедливость надумал самолично расправиться с дампирской прислужницей. Не хватало ещё подсказать юноше подобную идею.

---> Кухня и столовая
  - Ничего, это поправимо, - Кайра явно истолковал сказанное Къяар превратно, но разубеждать его девушка не хотела - публичное самоуничижение и самоанализ ей претили. Пусть думает, что у распереживавшейся иномирянки острая ласконедостаточность. Глядишь, будет холить и лелеять... хотя бы просто заботиться. А Къяар, как бы эгоистично это ни звучало, жизненно необходим был кто-то, готовый о ней бескорыстно заботиться. - Ты не печалься, вот увидишь, еще вернешься домой...
  ...когда-нибудь, - тоскливо продолжила про себя Арарэ.
  Кайра встал и протянул южанке руку, которой она ввиду слабости и вопреки собственным убеждениям воспользовалась. Обычно знаки внимания либо раздражали, либо смешили её, фанатичную трудоголичку, не имевшую времени на нормальные человеческие отношения - однако сейчас Арарэ с благодарностью принимала их, потому что тело её, увы, все-таки не железное, начинало девушку подводить.
  - Мы не бросаем своих.
  - Обнадеживаешь.
  Къяар тихо обрадовалась тому, что уже стала одной из "своих". Быстро же прошло её посвящение в кантаски - и все же она не была сопротивленкой, не была вместе с ними, ведь если они своих не бросали, то она вполне могла пожертвовать ими в случае чего.
  - Я тебя провожу.
  И это тоже было хорошо. Дорогу к замку Къяар, конечно, нашла бы и сама - шпили Балтаюра были видны из любого уголка мира; другое дело, что после обрушения крыши церкви в деревне и окрестностях все ещё могло быть неспокойно. Спутник из местных, да ещё и спутник, которому можно почти безоговорочно доверять - это полезно, это почти необходимо.
  Плащ Кайра ей достал другой, очевидно, чтобы особенно в глаза не бросалась. До опушки они шли молча - Арарэ была полностью сосредоточена на том, чтобы не запнуться, не поскользнуться и не упасть, идучи слепо по малознакомой местности. Впрочем, даже когда кантасец снял повязку с неё, Къяар не спешила завязать разговор. И только когда Балтаюр показался совсем близко, девушка прикинула оставшееся расстояние до замка и остановилась. Деревня осталась позади, до ворот идти совсем немного - сама справится, а вот Кайре дальше идти небезопасно.
  - Думаю, дальше мне лучше самой. Я обязательно... - Арарэ запнулась, прикусила губу и продолжила уже не так уверенно, как начинала со звучного "обязательно": - я постараюсь выведать все, что смогу, про портал. И вообще постараюсь собрать как можно больше полезной информации. И я вернусь, я скоро вернусь. Если меня не засадят в темницы за излишнюю дерзость, - Къяар хорошо понимала, какая черта её характера одновременно выводила из себя и восхищала Морхэйн, - то я выберусь и помогу вам, чем смогу. А если засадят-таки, не поминай лихом, добрый человек.
  Прочувственная речь далась бы ей нелегко, но такая, шутливо-прощальная, сложилась просто и вроде бы даже без излишнего пафоса. Возможно, и даже не исключено, что отправляется она на верную смерть; и все же что-то подсказывало Къяар, что ждут её в замке неприятности, но вовсе не смертельные.