ОФФ: Готова? XDDD Убивай меня...

--------------------> Поскребышь [кладбище] » Кладбище общее.

Уже через несколько минут Габриэль понял, что потерял слишком много крови и сил, чтобы тащить дампирессу в Балтаюр. Глаза слипались от усталости, ноги слабо слушались хозяина, да и плохо затянувшаяся рана снова начала потихоньку кровоточить. Надо было где-то передохнуть и сделать перевязку. В заброшенный дом младший Корф идти не рисковал: твари очень хорошо чуют запах крови, а в старом доме очень ненадежные двери. Было только одно место, куда дампиры почему-то не заходили, - то ли чтобы не огорчать священника, то ли боясь, что Хаос разгневается за посещение чужого храма, - церковь. От кого-то из своих ребят предводитель кантасцев слышал, что действующий священник организовал там тайное убежище. Оборотень хмыкнул про себя. А не такой уж у него бесполезный брат. Вспомнив об Анаэле, Корф оглянулся в сторону кладбища, где оставил свою лучшую подругу. Надеюсь, ты все уладишь, Ниа...
К счастью, нигде поблизости, ни в самой церкви никого не было. Серой тенью волк пробрался к заветной двери. Открывать ее зубами, особенно когда на спине у тебя лежит ноша, не слишком-то легкое занятие. Когда с зацепками было покончено, Габриэль прошмыгнул в образовавшееся отверстие, которое тут же за ним закрылось. Прошел по ступенькам вниз, толкнул лбом маленькую незаметную дверь, в которую даже человек бы залазил на четвереньках, и осторожно прополз в более просторное помещение.
Тут было безопаснее всего - дампиры в церковь не заходят, а то, что Корф сейчас находился глубоко под землей, увеличивало шансы на то, что ни один из клыкастых не найдет его по запаху крови. Уже почти выбившись из сил, волк подошел к кровати, приподнялся и, сбросив с себя девушку, облегченно вздохнул. Теперь можно позаботиться о себе. Первым делом - превращение.
Снова эта пытка... Боль от ранения переплеталась с болью от трансформации. Габриэль до крови прокусил губу, чтобы не застонать во весь голос. Сейчас ни к чему было, чтобы вампиресса очнулась: в минуты превращения он был беззащитнее ребенка. Тяжело дыша, он лежал на полу и тихо проклинал процесс обращения. Чтобы что-либо делать, не было никаких сил. И только собрав всю свою волю в кулак, Корф поднялся и сел, оперевшись спиной о стену. Медленно двигаясь, он скинул с себя одежду, порвал рубашку на тонкие полосы и забинтовал рану. Надо будет сходить с этим к доктору... Потом.. - как бы не переваривал кантасец самоуверенного и более чем высокомерного врача, делать было нечего - он единственный на весь Штайн, и если хочешь жить, тебе придется идти к нему. Ох, с каким бы удовольствием Корф бы подвесил его на ближайшей ветке...
...Габриэль вздрогнул. Сколько времени прошло? Кажется, несколько секунд... Наверное, он просто закрыл глаза и вырубился. Даже после ранений на него это было непохоже, вот так сидя засыпать. Нет, сначала мы доставим эту искательницу приключений в Балтаюр, а потом... Габриэль почувствовал, словно падает куда-то. Но тут же встряхнул головой, прогоняя сон. Да что же это такое? ЧЕРТ! Кинжал Хелли... Наверняка намазан какой-то снотворной дрянью... Оборотень устало усмехнулся и, собрав оставшиеся куски рубашки, подошел к кровати. Что ж, придется тебе подождать, пока действие снотворного не пройдет, - мысленно он обратился к Тей. Начертил амулетом в воздухе какие-то знаки - теперь никто не будет их искать. На несколько часов они свободны от преследований.
Ничуть не церемонясь, кантасец связал вампирессе руки и ноги. Презрительно посмотрел на нее, сожалея, что на кляп у него ничего не осталось. А дампирша же может призвать свою магию... Аааррр... Черт бы тебя побрал, клыкастое отродье! - прорычал оборотень, но рисковать жизнью ему не улыбалось. Можно, конечно сделать кляп из ее одежды, раз уж больше ничего подходящего в убежище не было. Но что-то ему подсказывало, что очнуться раздетой с кляпом во рту ей ооочень не понравится. Хм.. А разве мне не все равно, понравится или нет? Но все же...
Корф свалился на кровать за спиной у Тейи и, зажав девушке ладонью рот, прижал ее к себе - так он сразу узнает, когда она проснется. Глупо было надеяться на то, что во сне его хватка не ослабнет, но у оборотня думать не было больше ни времени, ни сил. Всего полминуты - и он провалился в забытие...

- Проснись и пой! Куда ты меня затащил?
Габриэль поморщился и открыл один глаз. Мерзкая девчонка... Надо было все-таки соорудить ей кляп... Не самые лучшие ошущения, когда тебя будят после снотворного. Голова немилосердно раскалывалась на мелкие кусочки, а в теле такая тяжесть, что, кажется, даже пальцем пошевелить невозможно. Парень застонал и с трудом поднял руку, запустил ладонь себе в волосы, пытаясь то ли заглушить боль, то ли оторвать себе голову, одновременно откатываясь на спину, чтобы быть подальше от крикливой дампирессы. Так он полежал где-то полминуты, осознавая, что с таким состоянием ему теперь придется жить несколько часов. А все благодаря кому? И так мало способов избавиться от противного ощущения...
Когда Корф заговорил, голос его был тих и спокоен.. слишком спокоен для вечно нервного предводителя.
- Я б на твоем месте задался другим вопросом. Тебе так неймется в мир мертвых попасть, да? Папочка не учил не будить спящего волка? - лениво растягивая слова, мурлыкал кантасец, - Что ж, придется мне заняться твоим воспитанием!
Будучи в какой-то степени зверем, Габриэль почти физически ощущал страх Тейи, пусть она и пыталась загнать его поглубже. А, значит, он постарается им манипулировать. Корф резко вскочил и навис над девушкой, опираясь на локти и колени, но стараясь не касаться ее своим телом - о, он помнил урок, полученный от своей эмпатии накануне утром. Дерзко усмехаясь вампирессе, он поигрывал в опасной близости от ее лица невесть откуда взявшимся кинжалом. Сначала кантасец вдоволь насладился видом лежащей под ним девушки, но вдруг улыбка быстро сползла с его губ, уступив место хмурой задумчивости.
- Расскажи-ка мне, мм... черт, забыл как тебя зовут... не важно... Расскажи мне, по какой причине я получил это ранение, м? Думаю, я имею полное право это знать...

- Тебе отшибло память? Ты бросился защищать Анаэля, когда тот решил меня защищать... мда... от твоей "соратницы". Ее зацепило известие о смерти брата-предателя. И вообще... какая разница? Почему ты спрашиваешь меня, а не ее? Я вполне могу солгать, тебе так не кажется? Приволок сюда... только ради этого вопроса? Бред...
Ах, вот оно что! Оборотень почуствовал неожиданное облегчение. Он уже было подумал, что Тей нанесла какое-то смертельное оскорбление его подруге... Эдвард, - кажется, так его звали, - не заслуживал ни то, что злости Хельги, он даже пол ресницы ее не стоил. А эта дурочка всегда так бесилась при его упоминании, в точности как он сам при упоминании об Анаэле. Вдруг Габриэлю вспомнились ее слова, сказанные возле кузни: "Я понимаю, что тебе неприятно и даже больно, однако привыкай. Просто сцепи зубы и скажи себе : "Так надо."" таким многомудрственным тоном, что, вспоминая их, младший Корф рассмеялся, ничуть не заботясь о том, насколько странно и нелепо все это выглядит в глазах вампирессы. Ох уж эта Хельга...
Отсмеявшись, кантасец оперся головой о здоровую руку, а другой повернул лицо Тей к себе, заставляя смотреть ему в глаза.
- Можешь и солгать. Но будешь ли, учитывая, что от этого зависит твоя жизнь? - прошептал он ей в самое ухо и снова тихо рассмеялся. - Я ведь тоже могу солгать. И не сказать тебе, что ты здесь останешься навсегда в качестве моей персональной игрушки, - его серые глаза смотрели на девушку насмешливо, почти ласково. Как эта игра называется? Кошки-мышки? Сыграем партию? - Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, ммм? - осторожно, почти невесомым прикосновением пальцев, он провел по щеке дампирессы, - Разбудила меня... - переместился на шею, не отрывая взгляда от ее глаз. - Плохая девочка... - коснулся плеча и скользнул вдоль руки, - А могла бы... - просунул ладонь Тейе под спину и дернул за свободный конец связывающей ее руки полоски ткани. Единственный узел с легкостью развязался, освобождая запястья. - Давно могла бы сбежать.
Продолжая усмехаться, Корф все же был в напряжении - теперь девчонка почти свободна. Что она предпримет сейчас?

Девушка, почувствовав свободу, вырвалась из плена, из последных сил оттолкнув кантасца. Тот, смеясь, повалился на кровать. А девчонка оказалась из буйных. Или это всего лишь последствия страха? Парень перевернулся на живот, чтобы было удобнее наблюдать за ней. Пленница бросилась к самому дальнему углу комнаты, подальше от мучителя. Во всех движениях вампирессы сквозили страх и паника. Наверное, шутка оборотня была для нее слишком жестока, ну да ничего: чем сильнее она испугается сейчас, тем дольше будет помнить то самое ощущение, когда находишься на волоске от смерти и тем больше будет ценить свою жизнь. Но когда Тейя в отчаянии обессиленно сползла по стене, сердце Корфа дрогнуло. Одно дело драться с ненавистными дампирами на равных, когда исход боя решает сила и способности, совсем другое - безнаказанно издеваться над почти беззащитной девушкой, пусть даже из рода клыкастых тварей. Словно прочитав его тайные сомнения, Тей тихо произнесла:
- Ты не чем не лучше тех, с кем борешься... Вам всем нужно только сорваться на ком-то... помучить... доказать тем самым свою силу...
Габриэль дернулся, будто его ударили плетью. Не лучше... Хуже, намного хуже... У них это инстинкты.  А я... я.. - он тряхнул головой, отгоняя навязчивую мысль. - ...я злюсь, потому что не могу убить тебя. Нет, не так... потому что не хочу убивать тебя. Черт бы тебя побрал, проклятая девчонка, за то, что ты такая неправильная. За то, что ты  заставляешь меня сомневаться в моих целях. За то, что я сейчас дерусь не с тобой, а с собой за твою жизнь!
Предводитель кантасцев встал с кровати и осторожно, как к пугливому котенку, приблизился к своей пленнице. Улыбка на ее губах в сочетании с этим ненормальным взглядом, каким девушка смотрела на врага, выглядела жутко. Корф присел напротив дампирессы, заговорил успокаивающим и тоже очень тихим голосом, но в ее глазах не мог отыскать ничего, что бы говорило о том, что его захотят слушать.
- Наверное, ты права. Я такой же. Мне здесь нечем гордиться... Но послушай, Тейя. Между нашими народами нет войны. Воюют с равными. А мы намного слабее, и нам остается только мстить, убивая тех из вас, кто не в состоянии сопротивляться. Пусть даже конкретный дампир нам ничего плохого и не сделал. Но после того, что пережил каждый человек в Штайне, вы ненавистны нам как раса, и мы хотим уничтожить вас, всех до одного. Приготовься, тебе придется отвечать за преступления, которых ты не совершала. Месть не знает законов благородства. Назови мне хоть одну семью этого проклятого города, которая бы не пострадала от рук дампиров? Вам плевать: женщины, дети, старики, молодые... Игрушки...  для вас все игрушки. А ведь не сильно приятно находиться на месте жертвы, не так ли, Тейя? - горько усмехнулся Корф. - Я обещал, что не убью тебя, и я от своего слова не отступлюсь, пусть даже оно было сказано сгоряча. Но есть другие. Только что на кладбище ты нажила себе смертельного врага всего лишь за пару слов. Десятки кантасцев готовы растерзать тебя только потому, что ты родилась дампиром. Но не мы начали это все... Теперь платите... Не смотри на меня так, сказал же - не трону тебя... - поймав на себе полубезумный от паники взгляд Тейи, прошептал парень и было протянул к ней руку, будто хотел коснуться, но потом резко отдернул. Он не решился пугать девушку еще больше. Хватит с нее. Твердо ведь уже знал, что убить ее не сможет. Так, может, стоит смириться и перестать срывать на ней злость за свою слабость?

Дампиресса схватила его за руку, и Габриэль ощутил невыносимую тяжесть в груди. Непрошенные эмоции, не его - Тейи, нахлынули на кантасца. Все в душе перемешалось - уже не разобрать, что чувствует он, а что она. Какой-то спазм в горле, мешающий дышать.
- Я знаю... я знаю все это... я это видела... - необычные глаза цвета закатного неба, в полумраке казавшиеся почти черными, пронзительно смотрели на него, а в них было такое... что заставило оборотня отпрянуть назад. Но руку не отнял. И отвернуться не мог: ее глаза, чуть слышный неровный шепот, тепло ее ладони словно гипнотизировали парня. - Это замкнутый круг... проклятье этого мира... только полная гибель одной из рас может... может все остановить. Но... черт, это бред, да... но... может хотя бы мы, не будем врагами?
Девушка отпустила руку Корфа, и наваждение прошло. Она снова победила. Победила кантасца его же способностью к эмпатии. Опустошенный и разбитый после чужих чувств, он все же не мог скрыть удивления от ее предложения. ЧТООО??? Она в своем уме? Дампир и человек - не враги??? Нет, он и сам думал об этом... Когда-то давно... когда такие же слова звучали из уст его брата. Но он говорил: или гибель одной или перемирие между двумя расами. Анаэль... дурак... Теперь понятно, почему ты так самоотверженно кинулся ее защищать. Оборотень был сбит с толку. Всю жизнь он привыкал не щадить дампиров. А они не щадили его. И тут появляется эта странная девчонка, неправильная, ненормальная, не вписывающаяся в рамки этого мира, разрушившая представления Корфа о дампирах. Он не знал, что ответить ей... Разумеется, это исключено! Мы враги! Мы не выбираем кем родиться - вопило все внутри. Но мы выбираем, кем нам стать... - возразил себе же голосом Ниа. Предводитель кантасцев стиснул до боли зубы и промолчал. Протянул руку и коснулся лба вампирессы, чтобы съязвить что-то по поводу бреда от высокой температуры, но... неожиданно для самого себя провел рукой по ее шелковистым волосам и остановился на затылке, притягивая девушку к себе. Парень обнял ее и прижал к своей груди, прошептав на ухо:
- Зачем тебе это, Тей?... Разве я не обещал, что не трону тебя. Какая же тогда разница, думаю я о тебе как о враге или нет?

Офф: сделать искуственное дыхание?

Девушка дернулась, будто хотела вырваться, но потом затихла в его руках. И Габриэль, уже готовый получить вторую пощечину за сегодня, с тихим вздохом облегчения прижался щекой к ее волосам. Хотел он услышать ответ на свой вопрос? Вряд ли... Он вообще ничего не ни хотел видеть, ни слышать. Только, чтобы время здесь, в подвале, остановилось. Полумрак, ставший еще более темным, - наверное, там, на верху, уже вечер, - чужое теплое дыхание на коже, размереный стук собственного сердца, девушка рядом с ним, та, которая должна была умереть, перемирие - настолько хрупкое, что разобьется от одного звука, от одного неверного движения. И тогда придется снова ненавидеть...
- Мне это нужно... потому что я не считаю тебя своим врагом. Даже после всего этого. Ты ведь тоже так считаешь? Но боишься, да? - кантасец промолчал в ответ на тихий шепот Тейи, только на миг его руки крепче сжали дампирессу в объятиях. В ушах эхом раздавалось чуть слышное "боишься... боишься... боишься...", и оборотень подавил вырывающийся из горла рык. Нет, он не боится. Он не доверяет. Никому. А с этого момента еще и себе, если уж девчонка-дампирша так легко может пошатнуть его идеалы. Было бы лучше, если б они расстались врагами. Если бы девушка убежала от него в страхе. Если бы больше ее не видеть и не думать об этом. Кажется, она поняла его молчание правильно.
- Хотя что это я? Ты прав, какая разница? Мы слишком разные… да и эта бесконечная “война”… Спасибо… и за то, что я еще жива… У меня только одна просьба – не говори никому, про все это.
Тейя отстранилась, и Корф почувствовал облегчение смешанное с каким-то странным неприятным чувством. Он поднялся и отступил назад на два шага, сверля пленницу взглядом сверху вниз. Когда оборотень заговорил совершенно спокойным тоном, тот был холоднее льда.
- Правильно. Запомни: никогда не пытайся подружиться с кантасцами. Если ты стоишь на обеих сторонах баррикад, будь готова к тому, что ты останешься одна, чужая для всех... в лучшем случае... Разумеется, я никому не скажу - то, что мы были наедине долгое время и оба из нас живы не понравится ни твоим родственникам, ни моим людям. А, значит, если нас и увидят, то только в надлежащем виде. У тебя есть только один способ добраться домой... - на секунду задумался, потом безапеляционным тоном заявил. - Твоя одежда привлекает внимание. Раздевайся. - Габриэль стянул с кровати покрывало и кинул девушке. - Замотаешься в это. Сумеешь убедительно сыграть обморок или мне снова придется применить свою кровь? - деловито осведомился он. - Ну чего ты ждешь? Хочешь остаться тут? - в его глазах читалось: "Будешь сопротивляться - пощады не жди". Вдруг Корф что-то вспомнил и отвернулся от дампирессы, скрестив руки на груди. - Я на тебя не смотрю, можешь начинать. И без глупостей!

Корф терпеливо ждал, пока девушка "переоденется", хоть и не привычно было вот так вот задумываться о девичьей чести. Девушки-воины были настолько "мужчинами", что подобные вопросы их не занимали, и предводитель скоро привык, что его особо никто не стеснялся. Ох уж эти аристократки, - оборотень улыбнулся, вспоминая реакцию Тей на его слова: ее возмущенный крик, широко открытые глаза и нескрываемая ярость. И резким контрастом прозвучал капризный тон девушки:
- А мог бы и помочь! Хотя... кто знает, может у тебя нет такого опыта.
Габриэль и глазом не моргнул на явный выпад в его сторону. Интересно только,что изменилось в дампирессе? Еще совсем недавно она жалась в угол, словно напуганный котенок, теперь открыто дерзила ему. Переборола свой страх? Уверена, что она в безопасности? Хочет продолжить опасную игру? Тихий мягкий смех девушки и шорох снимаемой одежды рисовали в воображении недвусмысленные картины, и от этого становилось жарко. Корф весь напрягся, стараясь думать о чем-то постороннем. Он быстро взял себя в руки, и лишь легкое постукивание пальцев по руке выдавало его истинные чувства.
- Да ладно тебе! Мне неприятно говорить со спиной. Смотри, мне как-то все равно. Это твой последний шанс, кстати.
Парень усмехнулся: соблазнить что ли хочет? О, если бы она знала, сколько у него было шансов, пока девушка лежала без сознания или пока была связана. И с каким упорством прогонял он мысль воспользоваться ее положением. Сколько еще он продержится? Долго, если не будет обращать внимания. Но его пленница взяла на себя смелость подразнить зверя. А дерзких и наглых зверь не щадил. Как хочешь, я не буду терять приглашение на "последний шанс". Младший Корф резко развернулся, и тут же напустил на лицо тень разочарования: девушка уже успела накинуть на себя покрывало.
- И на что ж мне смотреть? - насмешливо изогнув бровь, спросил оборотень. Медленными шагами он сокращал расстояние между собой и Тейей, пламенным взглядом серебристых глаз гипнотизируя ее. Приблизившись почти вплотную, Габриэль резко схватил запястья девушки и поднял ее руки вверх над головой, прижав к стене.
- Тебе не идет эта тряпка. - С этими словами кантасец стащил с девушки покрывало, отшвырнув его подальше на пол. Сам отодвинулся немного, чтобы иметь возможность полностью разглядеть обнаженное тело юной дампирессы. Откровенный взгляд кантасца скользил по плавным линиям ее фигуры, как будто прикасаясь к ней. В глазах Корфа отражались его мысли - все, что он хотел бы сделать с девчонкой, и оборотень даже не старался скрыть их. А хищная улыбка подтверждала непоколебимость его намерений. 

Габриэль не мог не заметить, как на дампирессу подействовал его взгляд. Она хоть отдает себе отчет в том, что сейчас происходит? Точнее, в том, что сейчас произойдет. Звериное чутье подсказывало: да, ведь это была уже ее игра, и, похоже, ей это нравилось. Что ж, плохая девочка Тей, сыграем по твоим правилам. Кантасец усмехнулся в ответ на слова:
- Ну как? И что ты будешь делать теперь? Я даже не представляла, что твой лед так легко растопить…
Оборотень коснулся кончиком пальца её губ, заставляя замолчать и обхватив одной рукой талию девушки, притянул ее к себе, едва не задохнувшись от прикосновения с обнаженным телом. Губы его приблизились к губам девушки, но так и не коснулись их, в последний момент скользнули мимо, до мочки уха:
- Тсс...
Парень подхватил вампирессу на руки и отнес на кровать. Нависая над ней, как и тогда, когда она очнулась, он отчаянно пытался понять причину, побуждающую обращаться с Тейей так нежно. Зарычать, швырнуть, запугать до полусмерти, сделать так, чтобы она всю жизнь обходила стороной любого мужчину - нормальная расплата для дерзкой девчонки. Пожалуй, он так и сделает, пока самообладание ему не изменило.
- Будешь сопротивляться - свяжу, - ласковым, но немного хрипловатым голосом пообещал предводитель кантасцев, пронзив пленницу холодным угрожающим взглядом.
Щелкнула застежка на ремне брюк, и Габриэль на несколько мгновений застыл, глядя на девушку с торжеством, с которым обычно смотрят охотники на затравленную дичь.

Как бы Габриэль не хотел проявлять своего удивления, одна бровь предательски поползла вверх, выдавая его с головой. Видят Бог (в существовании которого оборотень сильно сомневался) и Хаос (в котором сомневался еще больше), он хотел напугать зарвавшуюся девчонку, напомнить, кто здесь хозяин положения - и только. И реакции на свои действия ожидал совершенно противоположной - от испуга до применения дампирессой магии Воздуха для устранения своего мучителя. Но маленькая искусительница, кажется, совсем прекратившая его бояться, предлагала ему... себя? Нервно облизнув пересохшие губы, оборотень уставился на дампирессу. Нет, он не хотел... Врет, еще как хотел... Уничтожить, унизить, растоптать... Врет, просто поиграть... Он ее ненавидит... Врет, он... Он безуспешно пытается обнаружить в своей душе ненависть к Тейе, так легкомысленно согласившейся отдаться своему врагу, и с ужасом понимает, что она куда-то испарилась, исчезла, пока он не мог оторвать свой взгляд от глаз цвета алого заката, смотревших на него совсем еще недавно с непреодолимым страхом. Теперь в них было что-то другое, неуловимое, такое же странное, как ее новая улыбка и такое же непонятное Габриэлю, как и дрожь, пробежавшая по его телу от невинного прикосновения девушки.
- Только… осторожно…
Кантасец, взяв пленницу за подбородок, повернул ее лицо к себе и чуть заметно кивнул.
- Одно твое слово - и я остановлюсь, - парень лукаво улыбался, но взгляд его был серьезен. Прошептав Тейе эти слова, оборотень наклонился к ней и коснулся ее рта, провел языком по губам, словно пробуя их на вкус, потом нежно, но настойчиво раскрывая их и лаская их внутреннюю поверхность, дразнил вампирессу, в то же время опуская приподнявшуюся девушку снова на кровать.

Парень прерывисто вздохнул, почувствовав, как Тей с пылом отвечает на его поцелуй. Дрожь удовольствия пробежала сверху вниз по позвоночнику, когда поддавшись рукам девушки, оборотень прильнул к ее горячему телу, ощутив как бьется ее сердце. Или это стук его собственного сердца отдается у него в ушах гулкой канонадой, пытаясь справиться с закипающей кровью? Тяжело дыша, Корф оторвался от нее и поймал ее взгляд потемневшими глазами. Только… осторожно… - сколько еще времени эта просьба сможет сдерживать его страсть? Он понимал состояние девушки, видел все в ее глазах, ощущал на уровне эмпатии. Сейчас их желания полностью совпадали. Но почему, почему она так напряжена, будто все еще боится чего-то?
Кантасец прошептал что-то ласково-успокаивающее прежде, чем снова накрыл ее губы поцелуем, и почувствовал, как Тейя расслабляется в его объятиях. Губы Габриэля становились все более настойчивыми. Не прерывая поцелуя, он перевернулся на бок, увлекая девушку за собой. С ненасытной жаждой скользил рукой по ее спине, вторую запустив волосы у нее на затылке. Бесконечность поцелуев. Нежность, граничащая со звериной страстью. Сумасшествие, от которого невозможно отказаться. И только холод шестеренки, висящей на шее дампирессы хоть как-то остужает пожар внутри. Но это слишком маленькая преграда...
Рука оборотня остановилась на талии девушки, как и много раз до этого. Но теперь не поднялась вверх, как все предыдущие разы, а скользнула вниз, ненавязчиво притягивая бедра Тейи все ближе к кантасцу.

Поцелуи девушки сводили с ума кантасца, и сопротивляться охватившему желанию не было больше сил. Ее негромкие стоны были для Корфа сейчас самой сладкой музыкой.
– Ты понимаешь, что мы творим?
Габриэль тихо рассмеялся глубокий бархатным смехом. О, да, он понимал, понимал слишком хорошо и отчаянно пытался забыть об этом. Все равно по своей воле остановиться он уже не сможет, слишком далеко зашло это безумие. Он провел пальцами по губам девушки, приоткрывая их для поцелуя. Этот поцелуй, непохожий на предыдущие, был глубже и грубее. Оборотень выпустил на волю всю свою страсть. Руки парня еще сильнее прижимали дампирессу, давая почувствовать неистовость его желания.
- Мы бросаем вызов проклятому миру, и - черт побери! - я в восхищении от этого! – в горячем шепоте слышалось нетерпение. Корф перевернул Тейю на спину, и стал покрывать поцелуями ее тело, срывая по пути остатки одежды. Габриэль вошел в нее и… замер, остановленный невидимой преградой. Зрачки парня непроизвольно расширились.
- О Боже! – сдавленно простонал он. Мог бы и догадаться, придурок!
Невинность девушки заставила по-другому посмотреть на нее. По телу разлилась волна тепла и нежности. И вот парень уже снова целует ее, ласкает почти невесомыми прикосновениями пальцев, двигается в ней медленно и осторожно, позволяя девушке привыкнуть к нему, а в голове крутится только один вопрос: «Почему?», который, наверное, никогда не решится задать. Габриэль снова припал к губам дампирессы, отвлекая ее, и резким рывком вошел в нее, полностью прорвав преграду.

Кантасец прикрыл глаза, погружаясь во тьму своего обуренного страстью сознания. Сейчас все его мысли были направлены на эту странную по всем меркам дампирессу. Он хотел её, он хотел её так сильно, что готов был разорвать её на части, и в то же время он не мог позволить себе причинить ей не малейшего вреда. Резко открыв глаза, он пронзил Тейю взглядом словно стрелой, и его язык стал погружаться глубже обычного. Началась борьба, в которой Корф явно одерживал первенство благодаря своей напористости и ярости, но вдруг он заметил слезы, стекающие по щеке дампирессы. Это заставило его остановиться и, слегка отстранившись, он провел языком по слезе смахивая её, после чего плавно перешел к шее дампирессы, покрывая её поцелуями, а иногда впиваясь в неё как настоящий дампир. Руки Габриэля начали медленно гулять по её телу, покрывая каждый миллиметр нежными и иногда щекочущими прикосновениями. Когда его рука была на животе у девушки, он продолжил движение бедрами. Медленно и неуверенно он двинулся, после чего был резкий рывок назад, и пронзительное возвращение.

Габриэль поймал на себе странный взгляд дампирессы. Не понимая, в чем дело, он призвал на помощь свою эмпатию, и тут же услышал слабые отголоски чувств Тей.. Страх…Сомнения... Стыд… Что будет дальше?
Кантасец наклонился ближе и, обводя языком мочку уха девушки, горячо прошептал:
- Забудь всех. В ЭТОМ мире больше никого нет.
Со всей силы пытаясь сдержать бушующую в нем страсть, Корф осторожно высвободился из рук Тейи и завел их ей за голову. Немного приподнялся, окидывая её пожирающим взглядом. Зверь в нем глухо застонал от невозможности делать как ему хочется. Но чем сильнее были порывы зверя вырваться наружу, тем нежнее были движения Габриэля. Невыносимо медленные, но до боли сладкие, вызывавшие тихие хриплые стоны, в которых иногда можно было разобрать имя дампирессы.
Но самообладание вскоре изменило кантасцу. Рука удерживающая запястье Тейи, разжалось, предоставляя ей свободу. И в то же время на свободу вырвалась страсть, сметая все преграды на своем пути. Движения кантасца тали резкими и глубокими, уводя на вершину наслаждения. По телу парня прошла дрожь, и, чтобы не закричать, он впился своими губами в рот Тей в откровенном поцелуе, словно пытаясь передать в нем все свои чувства.
- Тей… я… - прошептал Корф и замолчал. Больше не было сил ни двигаться, ни думать, ни говорить. Тем более говорить это, если сейчас все будет разрушено. Только одна просьба напоследок:
- Побудь… со мной…. Еще немного, - и кантасец провалился во тьму.